Я ненавижу босса! - Страница 47

Отличная мысль. Ну ладно, не то чтобы отличная, но точно лучше простыней. Одна загвоздка: с моим везением я обязательно заблужусь и в поисках выхода набреду именно на кухню.

Вслух я сказала:

— Я не знаю, в какую сторону выходить… Было темно.

— Ничего страшного, — похоже, он совершенно не боялся трудностей. — Сейчас я нарисую тебе карту. Вот смотри.

Откуда-то в руках у него появилась ручка и блокнот. Надо же какая приверженность делу! Он продукцию что, под подушкой держит?

На то, чтобы набросать план, ушла пара минут, на то, чтобы убедить меня, что это хороший план и я не заблужусь, еще десять. Но в результате все сложилось.

Никита Владимирович ушел отвлекать противника, а я приступила к диверсионной операции. Пока я кралась по первому этажу, из кухни послышался громоподобный голос моей родственницы.

— Ну и как там моя Линочка, справляется на новой-то должности?

— Прекрасно справляется! Очень инициативный и творческий работник.

Судя по довольному голосу шефа, он прекрасно знал, что я его слышу. И в это «инициативный и творческий» явно вкладывалось больше, чем оценка моей работы.

— На нее во всем можно положиться! — продолжал глумиться шеф.

Вот негодяй! Ну я до тебя доберусь!

— Вот видите, я же говорила, а предыдущий начальник ее совершенно не ценил.

— Да он просто идиот, — со смехом ответил Никита Владимирович, — упустить такого ценного сотрудника. Ну спасибо за кофе, а мне пора.

— Счастливого вам рабочего дня, — напутствовала его менеджер по уборке.

Что-то я заслушалась! А торчать в коридоре становилось все опаснее.

Я выскочила на улицу, сверяясь с планом, нашла вход в гараж, забежала туда и, плюхнувшись на сидение машины, перевела дух. Вряд ли Раисе Павловне придет в голову искать меня здесь.

Прошло минут пятнадцать, когда я начала понимать, что, возможно, вообще никому не придет в голову искать меня здесь. По крайней мере, до сих пор никто не нашел.

Никита открыл дверцу еще через хороших минут десять.

— Что случилось? Почему так долго?

— Потому что эта не та машина. Я уже не знал, то ли ты все-таки вылезла из окна, то ли уже идешь пешком в сторону города…

Мы выехали из поселка и уже катились по дороге, когда в голову мне пришла еще одна своевременная мысль.

— Мы же не можем приехать на работу вместе…

Я представила, как появляюсь из машины Никиты Владимировича, да еще в той же одежде, в которой я была вчера. В нашем коллективе это то же самое, что прийти на работу с плакатом: «Я сплю с шефом». Ничто не останется незамеченным.

— Почему не можем? — удивился шеф, — кто бы посмел нам запретить?

Я уже вдохнула, чтобы разразиться долгой тирадой и объяснить ему, почему именно мы не можем, когда он сказал:

— Но мы не поедем на работу. Я отвезу тебя домой, чтобы ты могла нормально собраться, а сам поеду в аэропорт. Кое-какие дела… Улетаю на пару дней. Так что твой тренинг, увы, пройдет без меня.

На пару дней… улетает.

Почему-то от этого предложения повеяло какой-то тоской, смутной и неясной. Он посмотрел на меня внимательно и сказал:

— О чем бы ты сейчас ни думала, прекрати. Вообще никогда не думай, ничего такого, от чего у тебя появляется вот это выражение лица.

Я улыбнулась.

— Так о чем ты думала? — спросил он.

— О том, что сейчас вдруг выяснится, что на самом деле ты космонавт, и ближайшие полтора года проведешь на какой-нибудь орбитальной станции, и конечно же не сможешь мне звонить.

Если это и была шутка, то совсем немножко. Он остановил машину у моего подъезда, притянул меня к себе, заглянул в глаза и сказал:

— Поверь мне, тебе я позвоню даже с орбитальной станции.

Мне хотелось ему верить. Очень. Никогда в жизни мне так не хотелось кому-нибудь верить.

Я посмотрела на часы. До начала рабочего дня оставалось всего каких-то пятнадцать минут.

— Кажется, я опоздаю на работу.

Он пожал плечами:

— Скажешь, что встречалась с какими-нибудь медиамагнатами, договаривалась насчет рекламы. Не мне тебя учить! И вообще. Я слышал, что вашего шефа сегодня не будет на месте. Так что контролировать некому.

Я пришла домой, сбросила одежду и пустила воду в ванну.

Опаздывать, так опаздывать! Надо уже учиться все делать с размахом!

Зазвонил телефон. Я сняла трубку:

— Слушаю.

— Земля, Земля! Как слышите меня? Прием!..

Я рассмеялась, и все сомнения сразу исчезли. В конце концов, два дня — это всего лишь два дня.

Как ни странно, мой художественный тренинг прошел очень спокойно. Без травм и даже (представьте себе!) без особенного недовольства коллег.

Я вообще заметила, что в последнее время к тренингам все стали относиться несколько иначе. Если на мероприятии не надо проходить полосу препятствий и лазить по деревьям, оно теперь автоматически считается приемлемым.

А еще Светлана отлично справилась. И вообще. Когда взрослые люди и серьезные специалисты на час забывают, какие они взрослые и серьезные, и вдохновенно рисуют свою мечту, — это здорово! Впрочем, есть подозрение, что сейчас мне все кажется прекрасным. Коллеги — милыми, низкое серое небо — по-своему красивым и величественным, и даже мелкий моросящий дождик — свежим и очаровательным. И дело тут вовсе не в погоде и не в коллегах.

Неожиданно в прекрасность хмурого ноябрьского дня ворвался звонок. И это был совсем не тот звонок, который я ждала бы с нетерпением. Наоборот, этого разговора почему-то хотелось избежать.

— Привет, ну как у тебя все прошло? Все живы? Никто не пострадал от остро наточенного карандаша?