Я ненавижу босса! - Страница 23

К оглавлению

Черт, кажется, по цвету я сливаюсь с малиновым содержимым стакана.

— А что после?

— После мы приехали ко мне.

— А почему? Можно же было просто отвезти меня домой!

— Я пытался, — отвечает Павел Александрович, — но вы настаивали на том, что мы едем ко мне.

— Почему? — это был явно вопрос не к нему, вырвалось.

И все-таки Павел Александрович ответил:

— Кажется, потому что я милый и не таскаю с собой всяких драных кошек.

Туше.

Шах и мат.

Нокаут. Что там еще?

— Я вообще-то не пью, — я понимала, как глупо и беспомощно это звучит от человека, с навсегда потерянной репутацией, но попытаться следовало.

— Я вам верю, — сказал Павел Александрович.

Я подозрительно на него покосилась, но выглядел совершенно серьезным.

— А почему вы со мной возились?

Еще один глупый вопрос, но я должна была его задать.

— А что не надо было?

Конечно, надо было. Если бы весь этот цирк я устроила на корпоративе, сейчас бы я не сидела, мирно попивая этот мерзостный коктейль, а искала бы в интернете лучший способ покончить с собой. Но зачем это мне — более или менее понятно, а вот зачем все это ему — другой вопрос.

— Профессиональная деформация, если хотите. Когда я встречаю нетрезвых барышень в возрасте моих учениц, почему-то возникает желание оградить их от возможных неприятностей, хотя барышни в возрасте моих учениц уже давным-давно совершеннолетние и вполне бы могли озаботиться этим сами.

Понятно. Выглядело, конечно, как упрек, но почему-то сразу стало легче. Если Павел Александрович, возясь со мной, всего лишь реализовывал какие-то свои скрытые комплексы, то вроде как я ему не слишком и задолжала. По крайней мере, можно сделать вид, что не очень задолжала. Потому что человек, который в очередной раз спасает твою карьеру, наверное, все-таки немножечко да кредитор.

Он взглянул на часы.

— Вам, должно быть, уже легче. Думаю, вы можете умыться и позавтракать.

Как ни странно, мой организм был с ним почти согласен. Могу.

— А где?.. — начала спрашивать я, но Павел Александрович уже выдвинулся в сторону предполагаемой ванной.

Смотреть в зеркало не хотелось. Что-то мне подсказывало, что ничего похожего на вчерашнюю принцессу мне сегодня не покажут. Поэтому я сначала долго умывалась, плеская в лицо холодной водой, терла глаза, смывая потоки туши, и только потом осмелилась поднять взгляд, чтобы встретиться лицом к лицу со своим отражением.

Странно, ничего ужасного мне там не показали. Может быть, чуть-чуть припухшие глаза, но вообще никаких особых следов вчерашнего гуляния на лице не осталось. Более того сейчас без косметики я выглядела, как та самая школьница. Вот и славно! Насколько я понимаю, это самый не любимый Павлом Александровичем типаж, судя по его рассказам, от школьниц у него до сих пор начинает дергаться глаз.

Я несмело вышла из ванной. Несмотря на вполне приличную обстановку, назвать квартиру Павла Александровича хороминой, было трудно. Три комнаты. Да, неплохой ремонт, да, уютненькая обстановка, но кухню найти можно без посторонней помощи и без компаса.

На завтрак был чай, поджаренные в тостере ломтики хлеба, масло, джем, сыр, оливки — в общем, ничего такого, что нужно готовить. И все-таки это не было похоже на холостяцкий завтрак. Обычно такие вещи загружаются в нутро холодильника женской рукой.

— Садитесь за стол. В общем, откушайте, чем Бог послал. Обычно у меня есть настоящая еда, но приятная женщина, которая здесь все готовит и убирает, приболела и попросила отпуск.

Ну это она с ним еще гуманно поступила. Могла бы вместо себя прислать племянницу. Помнится, один мой знакомый менеджер по уборке именно так и сделал.

— У вас симпатично.

Павел Александрович рассеянно огляделся по сторонам:

— Пожалуй, да.

— Кстати, вы задолжали мне историю.

Наверное, было верхом наглости с моей стороны говорить, что Павел Александрович мне еще что-то задолжал. Но кое-кто утверждает, что наглость — второе счастье, а за неимением первого вполне сойдет.

— Насколько мне помнится, историю я обещал только в том случае, если вы не будете пить.

— Шампанское, — уточнила я, — и я свою часть сделки выполнила.

Я была права, но мне это никак не помогло. Павел Александрович оставил меня без обещанной истории. А то, что оправдывался: мол, обязательно расскажу потом, просто сейчас на это нет времени… Я намеки понимаю. Попросила телефон — вызвать такси — и была такова. Не стоит злоупотреблять гостеприимством, особенно если ты им уже достаточно злоупотребил.

Я подъезжала к дому на такси, когда увидела еще одного участника этой истории. К счастью, второстепенного. Но, поверьте, он еще сыграет свою роль.

Если честно, я бы предпочла, чтобы в этой истории его не было. И вообще ни в одной из моих историй. Но, увы. Из песни слова не выкинешь, так что он здесь будет. Мой бывший.

А чему вы так удивляетесь? Мало кто умеет дожить до двадцати шести лет и не обзавестись хотя бы одним, хотя бы плохоньким да бывшим. Я не сумела.

Вот он сидит — надежда и будущее отечественной юриспруденции. Ну, ладно, не надежда и не будущее, а так… крутится где-то неподалеку, урывая от путаницы в законах и неспособности граждан в них разобраться свою маленькую выгоду. Но это выгода у него маленькая, а гордость очень большая. А что? Серьезный человек с солидной профессией, не то что я… Ладно, об этом мы не будем.

Я выскочила из такси и постаралась сделать вид, что этого мужчину на скамейке вижу впервые. Вернее не так, вообще не вижу. Я целеустремленно иду домой и не пялюсь по сторонам. Да. Вообще. Совсем не пялюсь.