Я ненавижу босса! - Страница 22

— Ну как же! — я зависла ненадолго, но все-таки умудрилась правильно сформулировать вопрос. — А как зовут папу нашего Никиты свет Владимировича? Наверняка Владимир!

— Владимир, — подтвердил лжец и негодяй, который весь вечер прикидывался милым, — Владимир Викторович Савойский.

Я снова зависла, прежде всего, потому, что это сочетание имени, отчества и фамилии казалось мне смутно знакомым.

— Савойский — это не Андреев, — глубокомысленно изрекла я после раздумий.

— Совершенно верно, — снова согласился со мной Павел Александрович. По-моему, он был готов соглашаться со мной во всем, и только в вопросах с шампанским у нас наметились некоторые расхождения. — Никита взял фамилию матери, после того как они крепко поссорились с отцом.

И как я могла плохо думать о таком чудесном, прекрасном, а главное, полезном человеке?! Я не хуже той акулы Ольги вцепилась в рукав любимого заказчика, и, стараясь скорчить самую милую мордаху из всех возможных, пропела:

— Расскажите!

Павел Александрович задумался. Похоже, желания сплетничать у него было гораздо меньше, чем у меня.

— Хорошо, но при одном условии.

Не такой уж он и милый. Все-таки есть в нем что-то от негодяя.

— Расскажу, если больше не будет шампанского.

Он взял бокал из моих рук и отставил в сторону. Я грустным взглядом проводила искрящееся золото, обрамленное хрусталем, и со вздохом согласилась:

— Никакого шампанского больше, обещаю. Рассказывайте.

Павел Александрович улыбнулся:

— Обязательно расскажу завтра.

— Почему завтра?

Если честно, никакое завтра в мои планы не входило. Я хотела знать правду сейчас и немедленно.

— Потому что только завтра я смогу быть уверенным, что сегодня шампанского больше не было.

Это было ужасно неприятно, но мне пришлось с ним согласиться.

К тому времени, как между нами было достигнуто историческое соглашение, вечер вошел в ту фазу, когда никто уже не сидел за столиками. Молодежь оттанцовывала, народ постарше и посолиднее переговаривался, знакомился, обменивался визитками, выходил покурить или, как вариант, заливался спиртным, переходя от объяснений в любви к сетованиям: «Вы меня не уважаете» и обратно. В общем, в этом смысле высшее общество не отличается ни от какого другого, разве что алкоголь дороже.

Павел Александрович тоже за столом не удержался. Вредная Кристинка уволокла его танцевать.

Я уже говорила, что когда она задастся целью, сопротивляться бесполезно? Так вот я не покривила душой. Настроения спасать Павла Александровича у меня не было вообще. Так что я лишь грустно проследила за тем, как моя коллега, словно кошка мышь, уволакивает бедолагу на танцпол.

Убедившись, что Павел Александрович надежно зафиксирован в цепких лапках Кристины, я тоже встала из-за стола и двинула в сторону бара.

Жалко, конечно, что на шампанское сегодня наложено табу. Оно у них восхитительное! Но я человек честный. Обещала: никакого шампанского — значит, никакого шампанского.

И вообще, кому это интересно пить шампанское, когда ты попадаешь в место, где можно перепробовать все коктейли, которые пьют те самые богатые и знаменитые в голливудских фильмах и на светских раутах. С чего мы начнем? «Секс на пляже», «Мохито», «Б-12» — в общем, нас с барменом ждала долгая и содержательная беседа. И началась она со слова «мохито».

Ух, ты радость-то какая! Никакой не Никита Владимирович, а очень даже Павел Александрович. Почему-то мысль о том, что это к нему я вчера могла полезть целоваться либо расцарапывать физиономию, вызывала у меня куда меньший ужас.

В руках Павла Александровича — стакан с пузырящейся жидкостью ядовитого малинового цвета.

— Я слышу, вы проснулись?

Он совершенно невозмутимо передал мне стакан, словно бы ничего особенного не произошло и я каждый день просыпаюсь на этом диване, а он мне несет какую-то гадость в постель.

— Что это? — я, конечно, догадывалась, но следовало уточнить.

— Средство от похмелья, друг привез из Германии. Пейте до дна, а потом позавтракаем.

Слово «завтрак» вызвало неприятное ощущение в желудке. Вряд ли я смогу позавтракать в ближайшие лет двадцать. И пообедать. И поужинать.

— Пейте, через полчаса будете как новенькая.

Я ему не слишком поверила, но все-таки приложилась к стакану. Во-первых, пить действительно хотелось, а во-вторых, кажется, вариантов у меня было не так уж и много.

— Если есть что-то такое, что мне следует знать, скажите мне об этом сейчас, как бы ни чудовищны были эти известия. Я что-нибудь ужасное творила на корпоративе?

— Не успели. Мне удалось извлечь вас оттуда до того как… Правда, за несколько минут до этого вы беседовали с Никитой Владимировичем, подробностей я не знаю.

Так-так, что-то такое смутно припоминается. Бармен заливает в стакан разноцветные слои чего-то явно любопытного, а Павел Александрович, сжав меня чуть ли не в страстных объятиях, мягко, но уверенно выводит из помещения.

— И мы поехали сюда?

— Если бы. Вы требовали продолжения банкета, поэтому мы поехали на дискотеку.

Кажется, снова вспоминаю. Гремящая музыка, какие-то яркие пятна, и очень красивый мужчина рядом. Кажется, очень красивый мужчина — это все-таки Павел Александрович, но я не уверена.

И да, я просто богиня! Я прекрасна и сексуальна. Если бы еще не так шатало на каблуках, моему танцу позавидовали бы все эти длинноногие грудастые дамы из клипов. Я цепляюсь за стойку, чтобы продемонстрировать свой коронный прогиб (какой к черту коронный прогиб! никогда в жизни у меня его не было!) и мы падаем вместе со стойкой. И сильные руки красивого мужчины снова куда-то меня волокут.