Я ненавижу босса! - Страница 30

В принципе танцевать на газете несложно, особенно вначале. Просто танцуешь себе и все. Это даже может понравиться, особенно если вы красивая пара, все на вас смотрят, а ты пытаешься убедить себя, что головокружение вызвано чисто механическими причинами. Просто вы кружитесь слишком быстро, и что-то там такое происходит… Кажется, виноват мозжечок, но это неточно.

Подвох в том, что сходить с газеты нельзя, а ее постоянно складывают, вынуждая танцующих прижиматься друг к другу все ближе и ближе.

В результате места для танцев остается совсем мало, ровно столько, чтобы партнер мог стоять на одной ноге, пытаясь удержать партнершу на руках.

— Лисова, не ерзайте, я же вас уроню, и мы проиграем вот этим.

«Этими» были здоровяк раза в три крупнее Никиты Владимировича и его миниатюрная спутница. Я раздумывала: сказать ему, что «этим» мы в любом случае проиграем, или пускай какое-то время потешит себя надеждой?

— Кстати, а почему вы не запишетесь на танцы? — спросил он меня.

— Это еще зачем? — ход его мыслей мне категорически не нравился.

— Нууу… — кажется, Никита Владимирович уже понял, что ступил на опасную стезю, но решил с нее не сворачивать: — Если бы вы ходили на танцы, вы бы не оттоптали мне ноги, а еще…

Если он сейчас скажет, что ему легче было бы меня держать, я его убью!

— Что еще? — с угрозой спросила я.

— Ничего, просто не оттоптали бы ноги…

Главное — уметь вовремя остановиться.

В общем, мы проиграли. Никита Владимирович утверждал, что это я дернулась. А я была уверена, что он сам устал изображать цаплю с утяжелением и сделал вид, что я дернулась. Так или иначе этот конкурс был окончен, и все вернулись за стол.

Вообще-то я побывала не на одной свадьбе, а на трех даже была свидетельницей. Так что у меня опыт, и этот опыт говорит вот о чем: какие бы конкурсы ни придумывал тамада, на каждой свадьбе похоже проводится еще один — необъявленный. Никаких призов за него не положено, новсе в нем участвуют с разной степенью азарта. Конкурс «Кто больше выпьет и кто сильнее узюзюкается». И в этот раз, кажется, наметились явные лидеры. Какой-то родственник со стороны жениха и, конечно же, наш Антон.

Честно говоря, я боялась, что это обернется для нас с «кавалером» серьезными неприятностями. Но все вышло совсем не так, как я думала.

Антон после долгих переговоров с тамадой заполучил микрофон и стал говорить тост:

— Я, конечно, рад за свою сестру, что она теперь замужем. Но их поздравляли весь вечер и будут поздравлять весь вечер, так что сейчас не про них. Тут у нас есть другие пары, которые еще пока не женаты, но в будущем-то могут. Вон Ленка с Артемом, вставайте-вставайте, пусть все на вас посмотрят, — несчастные Ленка с Артемом поднялись с места. — Вон Колька с бабой его, как ее там? Валя. Что? Это уже не Валя? Ну Катька, конечно, Катька. И вы вставайте, — пунцовая, как помидор, то ли Катька, то ли Валентина пыталась отбрыкиваться, но все же встала. — И эти вон… ну эти… не знаю, как зовут, но видел — зажимались, вставайте, чего уж там!

Я похолодела. Кажется, я поняла, что будет дальше.

— И Линка с этим своим хахалем, тоже поднимайтесь, пусть люди на вас посмотрят.

Никуда подниматься я не собиралась и не поднялась бы, если бы Никита Владимирович, улыбаясь одной из своих самых искренних улыбок, уже не стоял и не тянул меня вверх. Драться с кавалером не входило в мои планы, поэтому я была вынуждена встать под всеобщий смех и аплодисменты.

Кажется, тост Антона всем гостям нравился, кроме, пожалуй, Вальки или Катьки, которая что-то хмуро выговаривала своему приятелю.

— Горько! — крикнул Антон.

И гости радостно подхватили:

— Горько! Горько!

Ну уж нет, это чересчур! Мы, между прочим, гости. Мы на потеху публике целоваться не подписывались. Прилюдные лобызания — обязанность жениха с невестой. Так им за это деньги платят и подарки вручают!

Что-то такое промелькнуло у меня в мыслях и совсем было готово оформиться в слова и сказаться. Да только не успело.

Пока я стояла в замешательстве, Никита Владимирович действовал быстро и решительно — как и подобает хорошему руководителю. Он привлек меня к себе, и я ощутила его губы на своих. Почему-то я почувствовала облегчение. Теперь точно никто не заподозрит нас в сговоре. Все выглядит натурально.

Пожалуй, даже слишком натурально.

Это не был демонстрационный поцелуй для публики. Вернее, де-юре это именно он и был. А вот де-факто… Никита Владимирович крепко обхватил меня руками и почти отвернул от стола, словно закрывая от любопытных взглядов. В этом поцелуе не было конкурсной бравады, а было — прерывистое дыхание, непонятная жадность и невыносимый трепет… И на это невозможно было не ответить.

Мой ненавистный босс. Человек-торнадо. Стоит попасть в зону его влияния — и тебе уже ничего не принадлежит. Ты начинаешь кружиться с его скоростью и в том ритме, который он задает. О каком контроле может идти речь?

Довольные зрители уже перестали считать и разразились бурными аплодисментами — а мы все еще не отрывались друг от друга.

Так. Прекратить. Немедленно. Это просто неприлично. У нас больше нет повода… Вот сейчас я отстранюсь… Сейчас… Еще секунду.

Видимо, почувствовав мое настроение, он осторожно отпустил меня. С улыбкой артиста, завершающего бенефис, помог мне сесть и опустился на стул рядом. И если я покрылась пятнами и не знала, куда спрятать глаза, то он выглядел совершенно спокойным. Ну разумеется, по придуманной легенде мы только и делаем что целуемся. С утра до вечера. И ночью.