Я ненавижу босса! - Страница 19

Но приглашение я взяла с радостью: кто в здравом уме откажется пойти хоть одним глазочком посмотреть на бал, на который его до сих пор никогда не пускали? Спросите у Золушки. Она в этом шарит.

Кажется, по задумке Никиты Владимировича я должна была выхватить листок у него из рук и от восторга запрыгать на месте. А поскольку я этого не сделала, у него наверняка возникли какие-то подозрения.

Я была уже готова со всеми положенными благодарностями вцепиться в синий прямоугольник, чтобы только этих подозрений не возникало, но что-то меня остановило. В конце концов, таким немудренным образом я могла себя поставить в крайне неловкое положение. Поэтому я честно и от души заявила:

— Простите, но я уже иду на корпоратив. С Павлом Александровичем. Наверное, лучше будет наградить кого-нибудь другого.

И снова этот взгляд, за который мне хочется себя убить.

— Ну, конечно, я должен был догадаться, — Никита Владимирович снова улыбался.

Ну и правильно. Ничего же особенного не произошло. Хотел поощрить сотрудницу, но выяснилось, что ее уже того… поощрили. Ничего особенного. А выражение досады у него на лице нужно прочитать как «Черт, как же я сам забыл! У нее же с этим (дальше обязательно шел какой-нибудь не очень приятный эпитет в сторону дорогого клиента) какие-то шуры-муры. Ну и ладно!» И не надо себе придумывать то, чего там нет. Вот совсем не надо.

— Тогда у меня все, — с улыбкой подвел итог нашей беседе мой босс.

Отлично, можно уходить. Я развернулась и потопала к двери.

— И, кстати, что там с тренингом? Вы что-нибудь нашли? — понеслось мне вдогонку.

— Я как раз сейчас над этим работаю.

Хорошо, когда есть готовые ответы.

Корпоратив приближался неумолимо. Это заставляло нервничать. Причем не только меня. Что-то такое витало в воздухе… Видимо, соревновательный дух.

Имена счастливчиков были уже названы. Но откуда ни возьмись появился еще один билет. Который обещали тому, кто совершит прорыв в последнюю неделю.

Надо ли говорить, что любви коллег мне это не прибавило? Впрочем, я этой любви и не ждала. А нервничала совсем по другому поводу.

Павел Александрович с такой настойчивостью предлагал профинансировать покупку платья для корпоратива, будто бы у него этих платьев, как у дяди кота Матроскина — гуталина, и ему срочно надо от них избавиться.

Но я держалась стойко.

С каждым днем одолжаться у лучшего заказчика становилось все неприятнее и неприятнее. Каждый новый его засланец, который звонил и интересовался ценами на нашу продукцию, вызывал у меня что-то вроде нервной дрожи. И хотя никаких встречных требований мой непрошеный помощник не выдвигал, мне все казалось, что в один прекрасный день я наберу в ванну воды и услышу то самое «Должок!», а на поверхности покажется рука со скрюченным пальцем.

Поэтому платье я купила сама.

Да здравствуют распродажи!

Если честно, затмить всех кругом своей неземной красотой я не планировала. Я вообще редко планирую то, чего сделать не могу в принципе. Меньше разочарований. Я жуть как не люблю разочарования. Впрочем, вряд ли есть хоть кто-нибудь, кто их любит…

* * *

В некоторых вещах бывает стыдно признаться. Мне вот, например, ужасно неловко признаться в том, что весь день перед корпоративом я провела перед зеркалом. Вернее даже не перед одним. Одно зеркало было в салоне причесок через дорогу, другое — в косметическом магазине, где я скупила все маски, до которых смогла дотянуться, а напоследок прихватила с собой флакон новых духов, ну и третье — дома, где я пугала себя буро-зеленым отражением, восемь раз снимала и накладывала макияж, долго подбирала украшения к платью. В общем, нервничала.

С чего бы вдруг мне уделять столько внимания своей внешности? Насколько помнится, никого, кому бы очень хотелось понравиться, на корпоративе не предвидится. И вообще, я иду туда не столько себя показать, сколько на других посмотреть. А на них можно смотреть даже ненакрашенной…

Я не хотела отвечать на этот вопрос. Даже самой себе.

* * *

Павел Александрович заехал за мной на авто. Он тоже был наряжен и галантен сверх меры. Одарил меня таким странным взглядом, что было и не понять, что за этим кроется: «Боже, и это чучело я потащу с собой в приличное общество?». Или: «Ну в принципе могло быть и хуже».

Вслух он сказал:

— Потрясающе выглядите, Лина!

Я вежливо поблагодарила, но принимать всерьез его комплимент не торопилась. Кому как не мне знать: кто Павлу Александровичу поверит, тот сам дурак.

По пути в ресторан мы преимущественно молчали. Уж не знаю, о чем думал мой спутник, а я пыталась представить, чего сверхособенного будет на корпоративе, куда все стремятся попасть.

Почему-то начал вспоминаться старенький голливудский фильм. Там народ жил в бункере и мечтал выиграть поездку на остров. На все, что угодно, были готовы ради этой поездки. А потом выяснилось, что выигравших «счастливчиков» пускают на органы.

Я бы не сказала, что эта ассоциация добавила мне оптимизма.

В общем, когда мы подъезжали, я уже была готова к худшему. Но к тому, что там случилось, была точно не готова. Впрочем, не будем забегать вперед.

* * *

Фойе ресторана встретило нас огромным зеркалом.

А в зеркале отражался высокий симпатичный брюнет и его миниатюрная спутница, ничуть не менее симпатичная. Что-то в этой парочке было смутно знакомым. Пожалуй, красивая пара…

Все эти мысли успели промелькнуть еще до того, как я сообразила, что в зеркалах, если, конечно, это зеркало не часть лабиринта на аттракционах, обычно отражаются те, кто в них смотрит.